Как-то раз я сидел на большом валуне возле тропинки, уставившись взглядом в суетившихся под ногами муравьев. Мысли мои где-то блуждали. Неожиданно для самого себя, прицелившись, я припечатал крупным плоским камнем одного муравья, пытавшегося в одиночку перетащить через тропинку небольшую соломинку. Только после этого я спохватился. Зачем, зачем я погубил невинное живое существо, бездумно, беспричинно? Зачем отнял не мной, а природой дарованную жизнь? Не за то ли, что это живое существо было слабее меня? Ведь, не швырнул бы я камнем, наткнувшись, скажем, на спящего медведя: проснется - растерзает. А тут можно только потому, что останешься безнаказанным? Зачем, для чего? И сам не знаю. Но муравья я не убил. Он выбрался из-под камня и поспешил по своим муравьиным делам, видимо, не подозревая о моей бессмысленной жестокости. «Слава богу!- облегченно подумал я,- Живой! Больше никогда не буду так делать».
Хорошо, что мы не знаем, когда умрем. Конечно, мечтается дожить до семидесяти-восьмидесяти лет и даже больше. Но особенно мы над этим не раздумываем. А знали бы точную дату, хотя бы и восемьдесят лет, стали бы суетиться, подсчитывать: а сколько же осталось. Не знаю стали бы мы от этого лучше, но счастливы точно стали бы меньше. А уж о тех, кому суждено умереть гораздо раньше и страшно подумать.
Странное дело – не стесняешься ходить в помятых и даже весьма потрепанных джинсах, а вот надеть сорочку под галстук с неаккуратно отглаженным воротничком нет никаких сил.
Раньше знал, что можно подолгу не утомляясь смотреть в звездное небо, костер, бурный поток, и только недавно ощутил то же самое, смотря на прохожих.
Говорят: глаза – это зеркало души. Верно, но лишь отчасти. Есть люди, глаза которых вам ничего не скажут, а есть и такие, в чьих глазах видится то, чего на самом деле в этих людях и нет.
Чувство голода я разделяю на четыре основных группы. Первая, когда хочется есть, разве что, какие-нибудь изысканные блюда, деликатесы, лакомства. Вторая, когда хочется есть обычную, повседневную пищу. Третья, когда уже и черный хлеб с водой – хорошо. Четвертая, которую не довелось испытать, когда готов есть что угодно, лишь бы выжить.
Гениальные произведения гениальны тем, что бездонны. Даже автор не в состоянии осознать их глубину. Вот почему последующие поколения открывают в этих произведениях такие грани, о которых автор и его современники даже не подозревали.
Высокомерие, с которым некто относится к подчиненным, является мерой его угодничества перед начальством.
Мужество – это высшая осознанная смелость гражданина, отстаивающего правое дело. Им не может обладать какой-нибудь наемник, лихо рискующий жизнью.
Подвиг – это наивысшее проявление мужества.
Постоянное ощущение счастья – признак нравственной неполноценности.
В тамбуре подмосковной электрички какой-то подвыпивший парень привязался к мужчине кавказской национальности и его русской подруге. Он стал нецензурно упрекать девушку в том, что она дружит с «нацменом». Получив же достойный отпор, подвыпивший парень распахнул двери в салон вагона и закричал: «Товарищи! Что же вы смотрите как русских бьют!».
У меня дома хранится старое фото первых послевоенных лет. На нем едва ли не все взрослое население нашего поселка, тогда еще Хим-завода, собравшееся, очевидно, на митинг. Расположившись в несколько рядов перед объективом фотоаппарата, люди тесно прижались друг к другу. Я люблю смотреть это фото, вглядываться в беднова-то одетых, не очень сытых, но близких друг другу по духу людей, охваченных единым порывом, верящих в завтрашний день. Более трех десятков лет прошло с тех пор, меня тогда еще не было на свете. Теперь в нашем поселке так не фотографируются, не садятся рядом, не прижимаются плотно друг к другу такое количество человеческих душ. Люди научились жить по-другому.
________________
Дополнение см. стр. 46-47 "Мама в больнице" ч.1, ч.2.
http://ri814w6z544gwfpn.jalisov.narod2.ru/44/
http://jalisov.narod2.ru/44/44-b/